Причал – посёлок в Печорском районе Коми, в 105 км к юго-западу от города, сообщает каждому желающему «Википедия». Согласно переписи 2002 года, постоянное население составляло 170 человек. В 2010 переписчики насчитали уже 81 жителя. Больше данных о бывшем развивающемся поселении лесозаготовителей в виртуальной энциклопедии нет.
В официальных нормативных актах мы нашли лишь данные о присоединении Причала к сельскому поселению Каджером в начале двухтысячных и обрывочные сведения из жизни поселка в 90-х. В середине «лихих» ко дну пошёл местный леспромхоз. Жёны лесозаготовителей из посёлка Причал объявили голодовку из-за невыплат заработной платы мужьям.
О Причале корреспонденту «Первоисточника» рассказал его бывший житель. Роман, наверное, единственный, кто продолжает бороться за жизнь посёлка. Его комментарии под постами главы Коми в соцсетях и привлекли внимание редакции. «Реанимационная бригада» в лице одного человека пытается всеми возможными путями обратить внимание на брошенных в тайге людей и тех, кто уехал, но не получил ни жилья, ни сертификата на переселение. Вечер. Звонок. Взволнованный голос говорит о том, как живётся там, за бортом цивилизации.
Леспромхоз в верховьях реки Чикшинка основали в 40-х годах прошлого века. Трудились здесь в основном ссыльные: немцы, литовцы, после потянулись и охотники за «длинным рублём». Расположение, как и полагается посёлку лесозаготовителей, глубоко в тайге. В 90-е, как мы упоминали выше, хозяйство развалилось. Кто попроворнее, сразу покинули Причал, остались другие – пенсионеры и кто здесь вырос, кто не мог найти своё место на «большой земле». В начале 2000х здесь ещё теплилась жизнь: работали почта и медпункт, был магазин, клуб. Сейчас нет ничего. Да и постоянных жителей осталось не больше десяти человек.
- В Причале всю жизнь прожили мои родители. И если бы не мы с сестрой – остались бы в числе тех, кого просто забыли, – говорит наш собеседник. – Сегодня у причальцев нет своего транспорта, и нет денег, чтоб купить хотя бы мотоцикл или отечественный автомобиль. Живут буквально на подножном корме: летом грибы и ягоды, зимой ловят рыбу и ставят силки.
Пенсию привозят на «вездеходе» каждый месяц, заезжает автолавка, но качество продуктов оставляет желать лучшего, «просрочка» – не редкость.
Страшно, что нет связи. Опоры телефонной линии практически лежат вдоль дороги, и любая непогода вносит коррективы в работу стационарных аппаратов. Сотовой сети тоже нет. Люди банально не могут вызвать скорую помощь. Был случай, что медиков не дождался онкологический больной.
Отдельная история – дорога до Каджерома. Она в ведении муниципальной администрации, о ремонте грунтовки речи, конечно, не идёт, но и почистить дорогу зачастую забывают. А в межсезонье и думать о том, чтобы выбраться из Причала не стоит – необходима техника повышенной проходимости.
А как же сам посёлок? Тут можно долго говорить о «развалили», «увядающей России», «захолустье». И все это верно, правда. Так как сюда нет дороги – невозможно привезти даже дрова, хотя бы тем, у кого есть деньги. Поэтому в печках жгут зачастую свои же дома. Наверное, удобно – в одной половине двухквартирного барака живёт человек, другую «тащит» на дрова. Об инфраструктуре, благоустройстве, комфортной среде речи и быть не может.
– Это не Сирия, не Донбасс, а впечатление такое, что прошла война, – говорит Роман. – Домишки и так разваливаются, для жилья не пригодны, так ещё и ремонтировать их нет возможности, да и не на что. 60-70-летним постройкам давно пора на пенсию, жить в них опасно для жизни. В любую оттепель заснеженная крыша может оказаться на голове жильцов. Я сам родом отсюда. Здесь прописан, моя мама проработала здесь почти сорок лет. И что? Если в Чикшино многим дали сертификаты, предоставили жильё, то наши обращения в инстанции остаются без ответа.
Бывшие жители Причала уже, как птицы, разлетелись кто куда. Поняли, что «воевать» с местными властями и пытаться получить новую жилплощадь, хотя бы в соседнем Каджероме – бесполезно. Писали коллективные письма в администрацию и прочие инстанции, а воз и ныне там. Дело в том, что посёлок официально не признан закрывающимся, поэтому сертификаты на переселение его жителям по закону не положены.
Но наш собеседник не сдается. По поводу дома матери – пошли в суд…. И выиграли! Однако у печорской мэрии нет фонда под переселение, поэтому квартиру маме сняли дети.
Отметим, что и глава Коми, и Центр управления регионом на просьбы в соцсетях реагируют однотипно: спасибо, мы с вами свяжемся. А люди вновь зимуют на «таёжном острове» и вновь понимают – помощи ждать бесполезно.
