Борьба с коррупцией — политически очень острая тема. И за счет нее можно манипулировать сознанием масс. Яркий пример — новости о разрабатываемых Минюстом совместно с МВД, Генпрокуратурой, СК и Минтрудом поправках в антикоррупционное законодательство. Заголовки вроде «коррупционеров простят при форс-мажоре» без преувеличения взбудоражили информационное пространство. Но мало кто разобрался в сути самих поправок. Да и чиновники не прокомментировали инициативу должным образом — такие вещи населению необходимо разъяснять.
Давайте по порядку. Прежде всего, стоит отметить, что разработка этого предложения не возникла на пустом месте. Существует указ президента о плане по противодействию коррупции на 2018–2020 годы. Это очень серьезный документ, он формировался (и продолжает модифицироваться) на основе предложений экспертов, законодателей и гражданского общества.
В данном случае Минюст совместно с Генпрокуратурой, СК и Минтрудом выполняют как раз поручение президента — вносят изменения в антикоррупционное законодательство с учетом существующих практик.
Теперь перейдем к тексту самого предложения. Обращаю внимание на то, что в поправках говорится о коррупционных правонарушениях, а не о преступлениях. То есть предлагается освободить от ответственности должностных лиц, которые при определенных условиях пошли на правонарушение. Грубо говоря, нарушили не Уголовный кодекс, а Административный.
Приведу примеры, чтобы было понятно, о чем речь. В каждом ведомстве, госкорпорации, муниципальных и региональных управлениях есть комиссии, которые следят за возможным конфликтом интересов и противодействуют коррупции. В том числе они отслеживают, чтобы служащие вовремя и достоверно декларировали свои доходы.
И бывают там такие ситуации: служащий предоставляет все необходимые справки о своих доходах, а когда дело доходит до жены, выясняется, что они разводятся. И почти уже бывшая супруга чиновника наотрез отказывается сообщать о своих доходах. Юридически они еще женаты, но практически их уже ничего не связывает. Супруга игнорирует и чиновника, и антикоррупционную комиссию. То есть по факту всем ясно, что госслужащий вряд ли пытается таким способом скрыть доходы, но по закону его нужно уволить. Справедливо ли это? Спорный вопрос.
Есть и другие обстоятельства, которые не позволяют сделать однозначный вывод по поводу «антикоррупционности» госслужащих. Например, у гражданина до 2013 года был счет за границей. Потом он стал чиновником, задекларировал доходы и рад бы закрыть все свои иностранные счета, но неожиданно попадает под санкции. Въезд в страну, в которой оформлен счет, закрыт, то есть он физически не может избавиться от своих активов за рубежом. Возникает вопрос: мы должны ограничить этого человека каким-то образом в его правах, в его работе? Конечно, нет.
Еще раз подчеркиваю: в поправках Минюста речь идет о деяниях, за которые наступает административная ответственность. И это ни в коем случае не касается дачи и получения взятки — это уголовное преступление, за это полагается серьезное наказание, ослаблять которое никто не собирается.
Да, конечно, никто не говорит, что у нас всё хорошо. В стране сохраняется высочайший уровень коррупции. И всё же надо понимать, что борьба с ней идет, и очень серьезная. Как на уровне процедур, так и на уровне уголовного преследования. Но мы с вами не получим долгожданный эффект от всех этих мер в течение одного года. Коррупция формировалась десятилетиями, поэтому менять эту систему тяжело и болезненно.
Постепенно исчезают маленькие секторы коррупционного рынка. Процесс лечения этой тяжелой болезни запущен и работает. Даже если нам может показаться, что некоторые методы лечения не такие эффективные, как хотелось бы.
