Председатель Банка России Эльвира Набиуллина, выступая в Госдуме, призвала не бояться повышения процентных ставок. Глава ЦБ пояснила это тем, что мы живем в условиях серьезного внешнего давления и задача регулятора — не дать этому давлению сдерживать экономическое развитие страны. «Оперативная реакция Банка России ограничивает рост инфляционных рисков на будущее и создает условия для смягчения денежно-кредитной политики, по нашим оценкам, в конце 2019–2020 годах. Как бы парадоксально это ни звучало, но более оперативное повышение ставки снижает вероятность ее более значительного повышения в будущем», — заявила глава регулятора.
На самом деле никакого парадокса здесь нет — всё довольно логично и просто. Механизм работает следующим образом.
Ключевая ставка Банка России — это некий ориентир, показывающий, условно говоря, сколько должны стоить деньги в экономике. Когда регулятор поднимает ключевую ставку, происходит следующее. Растут проценты по абсолютно безрисковым инструментам ЦБ, а вслед за этим растет и доходность по всем рыночным финансовым инструментам — они, в силу конкуренции с депозитами ЦБ, должны обеспечивать больший процент, чем раньше, чтобы вызвать интерес. Кредиты дорожают, становятся менее привлекательными для заемщиков, компании начинают меньше вкладываться в развитие. Отсюда — замедление инфляции в связи со снижением темпов роста денежной массы.
Второй эффект — рост ставок размещения средств банками позволяет им поднять проценты по депозитам. Мы видели это, например, в сентябре-октябре в исполнении крупнейших кредитных организаций. Людям становится выгоднее копить деньги, потребительская модель поведения смещается от «тратить» к «сберегать», падает спрос, а вслед за ним и инфляция.
Третий фактор — рост ставок по рублевым финансовым инструментам повышает интерес к ним со стороны инвесторов. А это стимулирует приток капитала в Россию. Как следствие — происходит укрепление курса рубля. А поскольку в России всплески увеличения цен традиционно связаны вовсе не с бурным экономическим ростом, а с девальвацией национальной валюты, данный фактор является важнейшим с точки зрения задачи сдерживания инфляции.
Теперь о том, почему в текущей, казалось бы, крайне благоприятной с точки зрения инфляции ситуации может понадобиться повышение ключевой ставки. Дело в том, что экономика обладает некоторой инерцией, никакие меры денежно-кредитной политики не действуют мгновенно. Кроме того, важна не только и не столько инфляция, сколько инфляционные ожидания — то есть прогнозы как граждан, так и компаний, на основании которых они выбирают ту или иную модель поведения. А значит, ключевое значение имеет динамика роста цен.
Да, сейчас у нас официальная инфляция около 3,5% в годовом выражении. Но в начале будущего года ожидается уже больше 4%. А в начале этого года было меньше 2%. В таких условиях важно остановить рост инфляционных ожиданий в зародыше, иначе, если процесс раскрутится, сделать это будет гораздо сложнее. Поэтому Центробанк и начал повышать ключевую ставку уже в сентябре — всё логично.
И, наконец, о парадоксах — поскольку они действительно есть, однако лежат немного в другой плоскости. Первый заключается в том, что обычно повышение процентных ставок приводит к замедлению экономического роста, поэтому центральные банки идут на такой шаг, если возникает опасность перегрева экономики. У нас же этот показатель далек от рекордов. Впрочем, такая логика хорошо работает в случае развитой рыночной экономики. В России же основной фактор, определяющий рост финансовой активности — вовсе не рыночное кредитование, а объемы бюджетных вливаний и инвестиционных программ госкорпораций. Поэтому повышение ключевой ставки ЦБ не окажет существенного негативного влияния на темпы роста ВВП.
Второй момент связан с уже упомянутым высоким воздействием на инфляцию курса рубля. Но давайте вспомним: и в 2014 году, и в 2015-м, и, наконец, в нынешнем апреле и августе резкое ослабление нацвалюты было связано с чисто внешними причинами — падением цен на нефть и западными санкциями или их ожиданиями. Банк России, повышая ключевую ставку, конечно, способствует снижению инфляции, но не это является главным вопросом. С нефтью, понятно, поделать ничего нельзя. Санкции же — вопрос чисто политический. Парадокс же в том, что за уровень инфляции у нас отвечает Центробанк — структура, которая не имеет отношения ни к политике, ни к уровню бюджетных расходов.
