Сегодня в Москве состоится юбилейный концерт Эннио Морриконе, а три дня спустя маэстро отметит свое 90-летие. Без музыки Морриконе сложно представить многие любимые нами кинофильмы. Он безусловный классик, его мелодии буквально по первым двум нотам узнает каждый. И он сейчас один такой.
Мне посчастливилось работать с этим великим композитором над фильмом «72 метра». Интересно, что это единственный, исключительный случай в моей жизни, когда в процессе съемок у меня вообще не было идеи для музыки. И вот я уже смонтировал картину, продюсеры просили меня показать материал, но откуда взять музыку? Беру с полки первый попавшийся диск. На нем — саундтрек Эннио Морриконе к ленте «Малена», которую я тогда еще не видел. Я поставил запись и вдруг понял, что это идеальный вариант для моего кино! Помню, всю ночь не спал, ждал, когда в монтажной соединят звук с изображением.
Я не знал, что мне делать, ведь о том, чтобы музыку для моего кино написал сам Эннио Морриконе, я и не мечтал. Но продюсеры оказались менее пессимистичными. Увидев материал, они попросили меня написать композитору письмо.
Я долго размышлял, какие слова подобрать. Тогда мы с моей женой решили, что напишем ему очень короткое письмо. До сих его помню: «Здравствуйте, Эннио, я режиссер из России Владимир Хотиненко, снимаю фильм про гибель подводной лодки. В вашей музыке есть красота и надежда, и это именно то, что нужно для моей картины и моей страны». Сработало.
Уже в процессе работы объясняли ему, что снимаем фильм не про «Курск». Но память о трагедии тогда еще была свежа, и Морриконе с его женой переживали за погибших на подлодке ребят так, как будто это были их собственные дети. Мне сложно описать, как глубоко они восприняли эту трагедию. Думаю, что музыка к картине получилась такой пронзительной и точной именно потому, что Эннио писал ее, думая о погибших на «Курске». Он сочинял в их честь.
Помню, как примерно через пару месяцев после обсуждения первых деталей мы прилетели к Эннио в Рим. Познакомившись, мы разговаривали минут десять. Я сказал: «Эннио, я поставил в материал музыку из фильма «Малена». А он мне сразу в ответ: «Наверное, эту?» Сел за рояль и сыграл именно тему, которую я и приметил.
В связи с тем, что у Эннио было условие — записывать музыку к фильму со своим оркестром, неделю мы жили в Риме. Однажды сидим, пишем, решили выпить кофе. Морриконе сидит на диванчике, а я стою перед ним и вдруг понимаю, что на моем месте был Серджио Леоне и многие другие великие режиссеры. Спрашиваю: «Эннио, для Леоне ты как писал музыку?» — «Он попросил меня просто написать хорошую музыку, а он сам ее поставит куда нужно», — отвечает маэстро. Я говорю: «Давай мы по этому методу и будем работать» — «Хорошо, но финальную часть я напишу уже под изображение». Так родилась поэма для заключительной части фильма.
Позже Эннио стал приезжать в Россию с концертами, и сегодня для нашей публики он уже родной. Но зрители, конечно, не знают его как человека. Мое счастье в том, что я имел возможность лично общаться с живым гением и смог узнать его с других сторон, подчас весьма неожиданных. Чего стоит только одна его любовь к шахматам! С особой гордостью он показывал мне записи своих партий. У него даже была ничья с Борисом Спасским, чемпионом мира. А когда ему подарили доску с автографом другого нашего чемпиона — Анатолия Карпова, он был счастлив до безумия.
Помню, когда мы уже записали музыку, он пригласил нас с супругой пообедать и вспомнил слова про надежду из моего письма… А еще я ему спел русскую песню «Черный ворон», а он в ответ — итальянскую песню, с которой солдаты уходили на войну.
В юбилей хочу пожелать ему и его близким здоровья, как можно меньше ненужных волнений и неиссякаемого вдохновения. Морриконе — фантастический человек Ренессанса, обладатель необычайного уникального таланта. Дай Бог, чтобы он радовал нас им как можно дольше.
