Пареньку из Визинги Вове Ушакову едва исполнился 21 год, когда он шагнул на борт тяжёлого авианесущего крейсера «Минск» и отправился защищать морские просторы страны. Молодой инженер-отличник с «морской» фамилией прекрасно разбирался в топливе, был на хорошем счету у офицеров. Да и теперь жизнь капитана 2-го ранга ВМФ России Владимира Ушакова неразрывно связана с горючим. Будучи директором единственной в республике испытательной лаборатории горючего топлива, он как нельзя лучше знает, какого качества в республику поступают нефтепродукты.
– Владимир Николаевич, почему решили стать военным?
– Мечта детства. Но никакой преемственности. Отец был простым крестьянином, у нас было своё подворье. В школе я учился неплохо. Наш классный руководитель Алексей Васильевич Холопов был бывшим военным капитаном, фронтовиком с кучей орденов и медалей. Мы, мальчишки, смотрели на него с гордостью. Да и фильмы в то время были все о войне. Быть военным было престижно. Погоны, форма... Красота!
– О каком роде войск мечтали?
– Поначалу подавал документы в Рязанское высшее воздушно-десантное командное училище. Не прошёл по прикусу. Затем – в Тихоокеанское высшее военно-морское училище во Владивосток. Нашли шумы в сердце... Я уж было совсем отчаялся, однако решил пойти до конца и подал заявление в Ульяновское высшее военно-техническое училище. Технику люблю с детства. Решил стать инженером по колёсным и гусеничным машинам. Тяготел и к смежным специальностям. В Ульяновске на инженераГСМщика выучился за 4 года. Признаюсь, дисциплина моя поначалу изрядно хромала. Первые полгода учёбы в выходные и праздничные дни я постоянно дневалил. Все на увольнение, Ушаков – на тумбочку! Учёба давалась легко. Память не подводила. Закончил с отличием, а в день последнего госэкзамена у меня родилась дочка.
– Как же вы оказались во Владивостоке?
– Шла «золотая неделя», когда ты уже не курсант, но ещё и не офицер. Пошёл получать форму. Дают одежду – вся чёрная. «Иди, «железо» получи» – слышу команду. Выдали кортик. Тут я и призадумался: если пошлют на Северный флот, хоть поближе к дому буду. Смотрю в документы – в глазах зарябило. «Ещё дальше нельзя было отправить?» – спрашиваю начальника курса подполковника Левченкова. «А дальше у нас, к сожалению, в стране земли больше нет!» –
слышу ехидное в ответ. Но я, если честно, был очень рад, что еду во Владивосток. Россию повидал.
– Помните первое знакомство с крейсером? Каким оно было?
– Я никогда не рвался в море. Хотел служить на суше, например, на складе ГСМ, обслуживать морскую пехоту. А тут вдруг в отделе кадров полковники начали толпиться, мол, такого высокого специалиста и отличника ждали давно. Тут же стали рассказывать про флагман Тихоокеанского флота – авианосец «Минск». Дали слово офицера, что через год найдут мне замену. Шёл 1983 год. Подхожу на катере к кораблю. Медленно поднимаю голову вверх. Фуражка слетела. 60 метров в высоту, 273 – в длину, 1500 человек экипажа... Протяжённость одних только палуб на корабле в общей сложности достигала порядка 12 километров! Я так противился службе на этом корабле, в итоге прослужил на нём 4,5 года.
– Морскую воду пили?
– А как же! Целый плафон! В первый выход в море сходу осилил почти поллитра. В моряки меня посвящали в кругу офицеров. Старая добрая традиция существует для всех, и, как ни крути, пить надо.
– Владимир Николаевич, где успели побывать за время службы?
– Повидал я немерено. Считаю, что жизнь удалась! В то время мы конкретно показывали мощь нашего вооружения. Задача была проста и серьёзна: сопровождать и обеспечивать безопасность судоходства. Крейсер был оснащён зенитной артиллерией, ракетным и противолодочным вооружением, взлётной полосой для самолётов ЯК-38, вертолётов КА-25, КА-27, КА-29. Помню их, как вчера... На корабле я занимался заправкой авиагруппы, у меня в подчинении было 27 человек. В 1984 году мы были на боевой службе в Южно-Китайском море, совершали заход в Камрань (Вьетнам). В 1985 году стояли у берегов Индии. Годом позже посетили КНДР. Также находились в Аденском заливе у берегов Йемена.
– Были ли за время походов внештатные ситуации?
– На моей памяти упали два самолёта. Однажды ЯК-38 взлетел, набрал высоту метров 800 над морем, клюнул носом и пошёл вниз. Лётчик успел выпрыгнуть. А я успел ужасно испугаться, ведь в большинстве таких ситуаций грех лежит на заправщиках. Светило бы тогда от 3 до 5 лет тюрьмы. Оказалось, порыв топливной трубки. На берег меня тогда полтора месяца не пускали. Но всё обошлось.
– Сколько времени длились походы?
– Бывало, проводили в море и по четыре месяца. Сгорали на солнце так, что после были похожи на леопардов. Спали на боевых постах, обернувшись в мокрые простыни. Полётная палуба была словно накалённая сковорода. Многие страдали морской болезнью, а мне постоянно хотелось есть. Ловили и жарили рыбу. Я очень скучал по суше, жене. Зато потом такая любовь!
– Как встречали наш крейсер в других странах?
– Порой это было целое представление с флагами, танцами и песнями. Однажды мы прибыли в Северную Корею. Офицерский состав пригласили на торжественную церемонию по случаю нашего прихода. Провели инструктаж, мол, вино и водку не пить, лишнего не болтать. Стол накрыт, всё как положено. Вдруг командир дивизиона мне шепчет: «Водку, вино нельзя. А пиво нам запрещали?» – «Нет», – говорю. После двух бокалов я стал замечать, что говорю по корейски, а корейцы – по-русски. Что ж, нашли общий язык! А во Вьетнаме у пирса я приметил пальмы, обмотанные колючей проволокой. «От каких паразитов бережёте?» – спрашиваю. «Да чтоб матросы кокосы не рвали!» – прозвучало в ответ.
– Владимир Николаевич, скучаете по кораблю?
– Снится. С годами всё чаще. В 1988 году меня списали, и я перешёл работать на сушу в лабораторию. Занимался контролем качества ракетного топлива. Так вот лабораторию во снах я не вижу. Вижу корабль. Меня до сих пор тянет во Владивосток, но я не еду туда. Зачем ворошить прошлое?..
Беседовала Светлана Попова
НА ЗАМЕТКУ
По итогам 1982 года крейсер «Минск» был признан лучшим кораблём Краснознамённого Тихоокеанского флота.
В августе 1994 года после торжественного спуска Андреевского флага экипаж авианосца был расформирован.
Сейчас корабль стоит в гавани Pearl River Harbor в китайском городе Шэньчжэнь в качестве аттракциона.
