Он состоит из 11 федеральных проектов по четырем направлениям: «Воздух», «Вода», «Отходы» и «Биоразнообразие». Цифры ожидаемого финансирования внушительные, а амбиции — впечатляющие. Фактически это самый масштабный проект в сфере окружающей среды в истории советской и современной России, первый комплексный подход власти к проблеме.
Транслированы наполеоновские планы: приблизиться в 2024 году к норме воздействия на окружающую среду, ликвидировать наиболее опасные очаги антропогенного воздействия на природу, созданные в XX веке и другое. При этом, очевидно, никому не хочется, чтобы неверная оценка обстановки привела нацпроект к «Ватерлоо». И здесь дьявол, как всегда, кроется в деталях.
Например, в деньгах. Проект предполагает, что часть мероприятий будет профинансирована из внебюджетных источников. Обоснованность источников и объемов софинансирования заявленных мероприятий пока недостаточна, а количественные показатели ожидаемых результатов ряда мероприятий отсутствуют вовсе. При этом мероприятия по внедрению технологий и модернизации производств неконкретны и безадресны, а на реализацию ряда федеральных проектов внебюджетные средства вообще не предусматриваются. Как показывает практика, часто предварительные расчеты демонстрируют «среднюю температуру по больнице». А более основательная проработка проектно-сметной документации может показать удорожание в несколько раз. В таком случае велики риски бессрочной заморозки федеральных проектов.
Сроки тоже вызывают вопросы. Немаловажны понимание не только конечных результатов, но и конкретных достижений в ближайшей перспективе, разбивка по годам — проще говоря, что мы получим в 2019–2020-м. Вполне очевидно, что это даст возможность скорректировать ряд составляющих, подтянуть там, где будет отставание, и спросить там, где нет ничего вовсе. Это поможет избежать пессимистичного сценария в 2024 году, когда деньги закончились, а воз и ныне там. Необходимо установить общественно значимый конечный результат нацпроекта — какая доля территории России будет соответствовать экологическим нормативам в конце отчетного периода.
Вполне логично также учитывать временной задел, который есть в 2018 году, имея в виду необходимость завершения подготовки «запускающего» нормативно-правового обеспечения. Благодаря этому, начать реализовывать федеральные программы можно будет уже в начале следующего года. Немаловажно в нацпроекте предусмотреть и такой компонент, как подготовка кадров, ибо неясно, откуда возьмутся обладающие ключевыми компетенциями профессионалы для воплощения грандиозных планов.
Детализация целевых показателей, конкретных мероприятий и объектов, сроков реализации по годам с указанием только подтвержденных источников софинансирования — важнейший инструмент контроля.
При этом незаметно «экологический нацпроект» превратился в некий социальный феномен и уже дистанцировал безрассудных условных «их», создавших очаги антропогенного воздействия, от сознательных «нас», делающих шаги в сторону устойчивого развития. Уже сейчас вполне понятно, что при таком пристальном внимании общественности к каждой из федеральных программ деликатно растушевать показатели эффективности не получится, придется пояснять и обосновывать.
